Сплю я, понимаете ли, вижу сон, как с экспедицией приезжаю на изучение древнего моста. Мост такой клевый, древний, из белого камня, с пролетами в виде арок. А под каждой аркой огромная деревянная бочка, уложенная на бок и зафиксированная в таком положении. И вот кто-то особо шустрый из экспедиции выбивает у одной из бочек дно (или крышку, хз, они ж на боку лежали) и вылезает из бочки какая-то злобная и голодная человекообразная тварь. Я бы сказала, что это зомби, но это был не зомби. Тварь имела вполне человеческий вид, но была сильно худой, я бы даже сказала, высохшей. Можно было бы предположить, что ей примерно столько же лет, как и мосту, а он значился как древний. И эта тварь поглощает одну из участниц экспедиции полностью, налезает на нее, как чулок и все, пиздец. И да, принимает вид сожранной. И намеревается открыть остальные бочки. Вся экспедиция в ужасе, старается как-то предотвратить катастрофу. Сон яркий, живой.
И тут я понимаю, что просыпаюсь. Но не проснулась до конца, такой полусон, когда уже слышишь, что происходит вокруг, но осознаешь краешком сознания. И я понимаю, что в комнате то ли бегает, то ли прыгает ребенок. Лет 4-5. И понимаю, что у нас детей такого возраста нет. А шаги есть. Я отчетливо почувствовала холодный липкий пот по спине и шевелящиеся волосы перед тем, как окончательно проснуться.
К счастью, Жорян не способен вести абсолютно молчаливую жизнь. Он храпит, сопит, хрюкает, чавкает, фыркает практически постоянно. И если б не его сопение и хрюканье, я бы, наверное, так и не решилась проверить, кто же у нас бегает и прыгает.
Собственно, это Жорян чесал какое-то особенно экзотическое место, потому что задней лапой он прекрасно достает до морды, но в этот раз он еще и подпрыгивал на заднице, производя те самые звуки, прыгающего ребенка.